Таким образом, вышеприведенные реалии экономики Кыргыз­стана в совокупности и являются главным выталкивающим фактором выезда жителей Кыргызстана в качестве иммигрантов в Россию, в том числе в Республику Бурятия, где они приобретают статус трудовых ми­грантов. Ситуация на внутреннем рынке труда Кыргызстана в той или иной степени характерна и для других стран исхода трудовых мигран­тов из бывших республик Средней Азии, поэтому не будем проводить подробный анализ в рамках статьи.

Для примера, приведем выдержки из прямой речи респондентов. Так, одна из экспертов, бывший трудовой мигрант из Кыргызстана, ныне гражданка России, проживающая в РБ уже около 10 лет, рассказала в интервью следующее: «У моей бабушки пенсия такая, что ее не хватает на мешок муки. Поэтому отправляю ей каждый месяц 3000 руб. На эти деньги она покупает подарки внукам и ездит по гостям».

В то же время, в ходе анализа эмпирических результатов иссле­дования установлено, что миграционную привлекательность Бурятии для внешних трудовых мигрантов определяют не только экономические факторы, но и этническая составляющая принимающей среды (полиэт­ничность) и другие социокультурные особенности региона, в том числе и толерантность социума на мезо- и микроуровнях. Не менее значимым фактором мотивации приезда иностранных работников из ближнего за­рубежья в Республике Бурятия выглядит и вовлеченность мигрантов в социальные сети, а также наличие в регионе-реципиенте национально­культурных обществ и землячеств, оказывающих своим соотечественни­кам существенную поддержку в процессе адаптации к новым условиям жизнедеятельности [2].

Рассмотрим далее, какие именно государства ближнего зарубежья являются донорами ИРС для Бурятии. В нижеследующей диаграмме представлено распределение привлеченной ИРС (трудовых мигрантов) из ближнего зарубежья в Республику Бурятия.

Анализ данных диаграммы 1 показывает, что свыше половины привлеченной в РБ ИРС составляют выходцы из Узбекистана (53,4%).

Второе место по этому показателю принадлежит представителям Кыр­гызстана (12,9%) (каждый восьмой трудовой мигрант). Количество же привлеченных трудовых мигрантов из Таджикистана составляет всего лишь 6,8 %. Существенной причиной исхода из этих государств, кроме экономической составляющей, является и вышеупомянутая нестабиль­ная внутриполитическая и межнациональная ситуация в этих государ­ствах. Так, например, в 2005 г. в узбекском г. Андижан состоялись массо­вые антиправительственные беспорядки; внутриполитическая ситуация в Кыргызстане после свержения в 2005 г. президента А.Акаева на сегод­ня остается все ещё напряженной, полной серьезными разногласиями и конфронтацией между различными политическими группировками.

Установлено, что каждый десятый привлеченный трудовой ми­грант в Республике Бурятия, – выходец из Азербайджана (10,2). При­влеченная ИРС из Армении составляет лишь 7,6% от общего числа. По данным УФМС России по РБ, в 2011 г. в республику вообще не привле­калась ИРС из Грузии. Очевидно, поток трудовых мигрантов из кавказ­ских республик в Бурятию в последнее время существенно сократился, что связано с относительной стабилизацией социально-экономической ситуации в этих государствах. Выходцы из Украины составляют всего 6,7% привлеченной ИРС – это объясняется географической удаленно­стью данного государства от территории Бурятии и тем, что лицам сла­вянской национальности по сравнению с представителями бывших ре­спублик Средней Азии, гораздо комфортнее проживать и заниматься трудовой деятельностью в Центральной России и в крупных городах и мегаполисах европейской части России (г. Москва, Санкт-Петербург и т.д.). Этим же фактором, на наш взгляд, можно объяснить незначитель­ное число молдавских трудовых мигрантов в структуре привлеченной ИРС в РБ (0,9%). Процент выходцев из Казахстана и Туркменистана в структуре привлеченной ИРС в РБ также крайне низок (0,6% и 0,7%).

Далее, рассмотрим географию исхода иностранных трудовых мигрантов из дальнего зарубежья в принимающий регион. При этом, фактор приграничного расположения субъекта федерации (соседство с Монголией) оказался не столь уж значимым в данном контексте. Так, например, из 4123 иностранных работников, привлеченных работода­телями РБ из стран дальнего зарубежья в 2011 г., 90,3% составляют вы­ходцы из КНР; 4,5% – из КНДР и лишь 2,6% – представителей ИРС из Монголии (см. диаграмму 2).

Для полноты анализа представим конкурентоспособность РБ как региона – реципиента трудовых мигрантов. Отметим, что несмотря на более высокие основные социально-экономические показатели в сосед­них регионах, для Республики Бурятия как субъекта РФ – реципиента трудовых мигрантов, выглядит существенным конкурентным преиму­ществом полиэтничность региона.

В подтверждение приведем основные социально-экономические характеристики в соседних регионах: Иркутской области и Забай­кальском крае, которые выглядят более весомо, чем в Бурятии. Так, например, валовый региональный продукт (ВРП) в Иркутской обла­сти превышает соответствующий показатель по Бурятии в 3,6 раза [455529,2:124610,3. 3,6 раза]; соответственно в Забайкальском крае – в 1,2 раза [148381,8:124610,3.1,2 раза] (см. табл.1, столбец №.8).

Тем не менее, по материалам экспертного опроса трудовых мигран­тов (г. Улан-Удэ, 2012 г.) выявлено, что для большинства иностранных работников выбор Республики Бурятия в качестве региона проживания и осуществления трудовой деятельности, был обусловлен именно этни­ческой составляющей. В частности, трудовые мигранты из Кыргызстана, включенные в исследовательское поле как эксперты, утверждали, что на решение выехать в Бурятию на заработки повлияли не только эко­номические причины. При этом среди значимых мотивов были названы следующие (выдержки из прямой речи респондентов): «внешняя похо­жесть на бурят», «нас особо не отличишь от бурят», «наши обычаи схожи» [1, с..83.]. Комментируя приведенные высказывания, отметим, что, по всей видимости, для трудовых мигрантов этническая составляющая как мотивация для выезда в Россию (РБ) весьма значима на фоне интоле­рантного отношения к лицам неславянской национальности в регионах страны с численно доминирующим этносом [3, с..50-51].

В то же время, в унисон к вышесказанному, добавим, что для внеш­них трудовых мигрантов весьма значимой оказалась и относительно то­лерантная среда проживания в национальном регионе по сравнению, например, с крупными мегаполисами России [3, с..50-51]. В заданном ракурсе перечисленные факторы наряду с экономической составляющей и предопределяют привлекательность Республики Бурятия как региона для проживания и осуществления трудовой деятельности для ИРС.

Рассматривая привлекательность Республики Бурятия для внеш­них трудовых мигрантов, нельзя не остановиться на том, какие же имен­но анклавные зоны Бурятии выглядят в глазах иностранных трудовых мигрантов наиболее притягательными. При анализе системы расселе­ния мигрантов на территории РБ, пользуясь общепринятой терминоло­гией, мы выделяем анклавные зоны с повышенной привлекательностью для заселения ИРС. По установленной терминологии, анклавные зоны притяжения называют аттракторами. По допущению, это микрозоны, которые отличаются наиболее комфортными природно-климатическими условиями, повышенной экономической привлекательностью за счет расположения предприятий, относящихся к традиционным для ИРС отраслям экономики. В то же время, существуют и микрозоны с пони­женной привлекательностью, так называемые репеллеры, т.е. вытал­киватели. Микрозоны – репеллеры – это микротерритории с неблаго­приятными природно-климатическими условиями, удаленные от благ цивилизации, с низким уровнем инфраструктуры, с отсутствием, либо малым количеством предприятий в традиционных отраслях занятости трудовых мигрантов. Усугубляют эффект выталкивания высокий уро­вень интолерантности принимающего населения, а также этнокультур­ное разделение.

В рассматриваемом контексте, нами был проведен вторичный ана­лиз уточненных сведений о рабочих местах, на которые предполагалось привлечь иностранных работников в 2011 г в РБ в разрезе муниципаль­ных образований, что позволило определить микрозоны–аттракторы для привлечения ИРС в республику (см. таблицу 2).

Определено, что к микрозонам-аттракторам, по данным табл.2, можно причислить только столицу РБ – г. Улан-Удэ и приграничный го­род республиканского подчинения – г. Кяхту. Сельские же муниципаль­ные образования, в целом, не обладают миграционной привлекательно­стью для ИРС, за исключением двух: Иволгинского и Прибайкальского (по 2,3%).

Установлено, что формирование так называемых микрозон – ат­тракторов на мезоуровне предопределено и спецификой отраслевой за­нятости ИРС, задействованной на рынке труда Бурятии. Так, причисле­ние г. Улан-Удэ – столицы РБ к микрозонам-аттракторам объясняется тем, что интенсивное развитие города предусматривает, что он является основным муниципальным заказчиком выполнения различных работ по строительству и благоустройству инфраструктуры, жилья и социаль­ных объектов. Выявлено, что формирование так называемых микрозон­аттракторов на мезоуровне определяется и спецификой отраслевой за­нятости ИРС, задействованной на рынке труда Бурятии. Эти работы выполняют свыше 100 строительных компаний, в том числе и постоянно нанимающие ИРС. Сюда же можно отнести и приграничный город респу­бликанского подчинения г. Кяхту (где зарегистрирована фирма «Стам­строй» – крупный подрядчик строительно-монтажных работ в РБ). Из сельских же муниципальных образований к микрозонам-аттракторам можно условно отнести только Иволгинский и Прибайкальский МО, где ИРС привлекают в традиционные для иностранных работников отрасли – овощеводство и деревообработку. Резюмируя, можно определить, что притягивающими факторами миграции в Бурятию, являются следующие:

• более благоприятная социально-экономическая ситуация в РБ по сравнению со странами исхода мигрантов из ближнего зарубежья;
• стабильная общественно-политическая ситуация в регионе;
• относительно толерантная принимающая среда;
• полиэтничность региона;
• этническая идентификация трудовых мигрантов из ближнего за­рубежья, в частности, кыргызов, с местным населением;
• включенность трудовых мигрантов в социальные сети и т.д.