Лихарева О. А.

Это ознакомительная текстовая версия,
полный вариант статьи в формате pdf
Вы можете скачать по этой ссылке

2 мая 1913 г. Соединённые Штаты стали первой из «великих дер­жав», официально признавшей Республику Китай. Однако вопрос о мо­тивах признания, которыми руководствовался президент Вудро Виль­сон, до сих пор остаётся дискуссионным. Точка зрения отечественных историков на эту проблему сформировалась в 1950-60-х гг. в работах Е.А. Белова, Р.М. Бродского и С.С. Григорцевича [2, 3, 4]. Если пере­вести свойственную тем временам антиимпериалистическую риторику на язык академической непредвзятости, то можно констатировать, что советские специалисты усматривали за этим решением исключительно прагматические мотивации. Американские лидеры использовали дипло­матическое признание для того, чтобы иметь гарантии защиты граждан США, их собственности, торговли, приобрести новые концессии в Китае. Выход США из консорциума 6 держав и одновременное признание Ки­тайской Республики рассматривались как способ добиться ещё больших экономических и политических выгод в Китае, чем если бы Америка действовала в сотрудничестве с другими державами. С тех пор данная точка зрения не подвергалась сколь-нибудь существенной ревизии. Тем более что в 1990 – 2000-х гг. интерес к истории Синьхайской революции и взаимоотношениям её лидеров с окружающим миром в нашей стране заметно снизился [1, с..300, 309].

Для американской историографии характерна прямо противопо­ложная оценка этого события. Такая авторитетная и влиятельная фи­гура в американской исторической науке 60 – 80-х гг. прошлого века, как Акира Ираи, к примеру, отмечал, что «американо-китайская друж­ба, как отчётливо различимый феномен, берёт своё начало от событий Республиканской революции 1911 г.» [11, p..125]. Большинство амери­канских историков причиной признания Китайской Республики счита­ют желание США оказать поддержку революционным принципам демо­кратических институтов. Такой подход остаётся в силе и в современных исследованиях [20, p..189, 204].

Предлагаемая статья представляет собой попытку проанализи­ровать реакцию США на Синьхайскую революцию 1911 – 1913 гг. (как официальных кругов, так и различных сегментов общественного мне­ния) и выявить причины, побудившие Америку пренебречь политикой «сотрудничества» с другими державами и первой признать новую власть в Китае.

Первая реакция американских дипломатов на революционные со­бытия в Поднебесной и на проблему отношений с новым режимом была осторожной. Консул Роджер Грин, имевший прекрасную возможность наблюдать генезис революции непосредственно на своём посту в Хань­коу, продемонстрировал такой подход в переговорах с Ван Чжэнтином, вице-председателем революционного совета по международным отно­шениям. В ответ на мольбы Вана о дипломатическом признании рево­люционной власти, Грин в своей ноте от 18 ноября 1911 г. указал, что Соединённые Штаты могут действовать только сообразно с реальными фактами: хотя революционное движение продемонстрировало единство целей, оно начисто лишено единой организации, по всей стране револю­ционные лидеры действуют независимо и несогласованно. Если вкупе с этими факторами учесть, что маньчжуры контролируют значительную часть китайской территории, то такой шаг Вашингтона будет абсурдным с политической точки зрения. Более того, утверждал Грин, неуместное вмешательство во внутренние дела Китая, в особенности, дипломатиче­ское признание одной из воюющих сторон, скорее всего, вызовет взрыв анти-иностранных выступлений [9, p..111].

Рациональный подход Грина в точности отражал официальную позицию США. В Вашингтоне решили не поощрять революционное правительство и сочли, что в условиях гражданского конфликта лучше придерживаться строгого нейтралитета. Соответственно, госсекретарь Ф.Ч. Нокс приказал американским дипломатам в Китае воздерживать­ся от официальных дипломатических контактов со всеми, кроме пред­ставителей императорской власти. Несмотря на сильнейшее давление со стороны революционеров, требовавших признания, Нокс не отступал от своей позиции до тех пор, пока Маньчжурская династия сохраняла хотя бы видимость власти [9, p..111].

В связи с революционными событиями в Китае глава дальнево­сточного отдела госдепартамента Р. Миллер и первый заместитель гос­секретаря Х. Вильсон разработали для Ф.Ч. Нокса меморандум. Этот документ, датированный 14 октября 1911 г., содержал следующие реко­мендации: «1) …Опора на Азиатский флот в защите жизни и собствен­ности американцев в долине реки Янцзы; 2) эвакуация американцев из отдалённых районов под защиту иностранных сеттельментов; 3) стро­жайший нейтралитет по отношению к обеим противоборствующим сторо­нам в Китае; 4) противодействие совместной иностранной интервенции; 5) приверженность общей политике, проводимой объединением держав» [19, p..115].

Особое беспокойство у американских лидеров вызывал возможный распад Китая, который мог бы повлечь за собой разрушение коммерче­ского и финансового потенциала этого огромного рынка. Соединённые Штаты не спешили официально признавать ни правительство Сунь Ят­сена, ни правительство Юань Шикая, и препятствовали предоставлению займов обеим враждующим сторонам.

В ежегодном послании конгрессу 7 декабря 1911 г. Президент У. Тафт с осторожностью заявил: «В настоящее время, когда древняя Китайская Империя испытывает потрясения гражданской войны и про­буждается под влиянием модернизации, особенно важна политика со­трудничества и взаимопонимания, …обусловленная международными проектами, а также общим чувством доброжелательности со стороны держав, имеющих интересы на Дальнем Востоке. Защищая интересы наших граждан, нынешнее правительство одновременно прилагает все усилия, чтобы продолжать традиционную политику симпатии, дружбы в отношении Китайской империи и её народа, с уверенностью в её эко­номическом и политическом развитии и с твёрдым намерением внести вклад в их благосостояние» [16, p..XVII].

Одной из основных причин, вызвавших революцию в Китае, были антиимпериалистические настроения. При первых признаках революци­онного насилия и, особенно, после свержения Маньчжурской династии, США в сотрудничестве с другими державами предприняли конкретные шаги по защите жизни и собственности своих граждан. В дополнение к обычному иностранному военному присутствию были направлены но­вые боевые корабли. Американский флот в устье Янцзы превосходил за­действованные там морские силы остальных держав [15, 22.10. 1911]. Ссылаясь на «Боксёрский протокол», в ноябре – декабре 1911 г. США в рамках общей политики, проводимой в согласии с другими державами, отправили из Манилы значительные военные силы для охраны желез­нодорожного коридора Пекин – Тяньцзинь [17, p..166; 7, с..289-295].

Сколько бы революция ни питалась антиимпериалистическими чувствами, как бы большинство китайских патриотов ни желали изба­виться от иностранного господства, время для этого было неподходящим. Проклиная империалистов на словах, китайские революционеры тща­тельно избегали насилия в отношении иностранцев. Памятуя о судьбе ихэтуаней, они предприняли все меры предосторожности, даже когда их революционная воинственность требовала другого подхода. 5 янва­ря 1912 г. было опубликовано «Воззвание временного президента респу­блики ко всем дружественным нациям». Республиканские власти при­нимали на себя все прежние обязательства Маньчжуров, гарантировали права, привилегии и сохранность имущества иностранцев. В тоже время они отказывались признавать договоры, заключённые с Маньчжурами после опубликования этого документа [7, с..142-143]. Ещё раньше, в октябре – ноябре 1911 г. подобные воззвания издавались военными пра­вительствами провинций Хубэй, Шэнси, Сычуань и Хунань [7, с..72-74, 89, 103, 111-112, 118].

Таким образом, строить американскую политику в Китае на прин­ципах обмена ударами стало бессмысленно. В декабре 1911 г. фокус аме­риканской политики сместился из сферы военной в дипломатическую, как только стало ясно, что китайские революционеры скорее всего побе­дят. Отвергнув совет посла Кэлхуна о предоставлении державами Юань Шикаю достаточной суммы денег для сокрушения повстанцев, а также предложение Японии содействовать установлению конституционной мо­нархии в Китае, Соединённые Штаты продолжали проводить политику сотрудничества с другими державами. Госдепартамент подтвердил свою приверженность строгому нейтралитету в циркулярной ноте от 12 дека­бря, высказал неодобрение всем иностранным займам и 18 декабря при­соединился к другим державам, выступившим с призывом к воюющим сторонам сесть за стол переговоров.

Фактические отношения США с Китайской Республикой установи­лись незамедлительно после ниспровержения Маньчжурской династии, но формальное дипломатическое признание откладывалось до тех пор, пока внутриполитическая ситуация не стабилизируется и будут оговоре­ны конкретные детали займа реорганизации. Привязав свою политику к политике других держав, госдепартамент решил придерживаться это­го курса. Американская финансовая группа, имевшая свою долю в ино­странных займах Китаю, также следовала в этом русле.

Нельзя утверждать, что сдержанность официальной политики США объяснялась только желанием сохранить единый фронт с другими державами. На протяжении 1912 г. донесения, поступавшие из Пекина в Вашингтон, были исполнены пессимизма в отношении будущего Ки­тая. Профессиональные дипломаты, следившие за событиями, доносили об усугубляющейся пропасти между Севером и Югом, усилении власти провинциальных автократов, ухудшающихся отношениях между Юань Шикаем и республиканскими идеалистами, антизападных настроени­ях, непрактичности Сунь Ятсена, вероломстве Юань Шикая, продаж­ности практически всех. В коридорах власти Вашингтона возобладало мнение, что Китай не подготовлен для демократических преобразова­ний. Анализ и оценки Революции 1911 г., проделанные американскими официальными экспертами, были исключительно сдержанными и ис­полненными опасений в связи с ростом китайского национализма.

Однако отказ правительства США незамедлительно признать но­вопровозглашённую республику в Китае вызвал непонимание и даже возмущение в рядах широкой общественности. Представители прессы, члены конгресса и заинтересованные миссионеры начали активную пропагандистскую кампанию с целью побудить администрацию Таф­та отказаться от слишком осторожного и слишком расчётливого курса в отношении республиканского Китая. Если официальный Вашингтон исповедовал общий пессимизм в отношении революционной власти, то общественное мнение рассматривало Республиканскую революцию в самом благоприятном свете. Хотя большинство рядовых американцев остались равнодушными к этому событию, как, впрочем, почти ко всем событиям, происходившим за морями, в США у Синьхайской революции появилось немало активных сторонников, готовых превратить её во вну­триполитическую проблему. В результате, «ни одно из событий того вре­мени не обсуждалось так активно и не вызвало столь бурной критики, как китайская политика, проводимая госдепартаментом» [19, p..121].

Общественное мнение США сочло, что китайская революция явля­ется воспроизведением американской революции и что повстанцы на­мерены взрастить на китайской почве американские демократические идеалы институты, а значит, она отвечает американским интересам в Китае.

Газеты уделили самое пристальное внимание Революции 1911 г. «Литерари Дайджест» оставил нам удобное резюме о спектре мнений. Номер от 28 октября сообщает, что большинство газет, включая «Бостон Транскрипт», «Нью-Йорк Трибюн», «Вашингтон Таймс», «Индианаполис Ньюс» и «Сент-Луис Глоуб Демократ» считают, что «Китай действитель­но созрел для республиканского правления» [12, 28.10.1911]. «Литерари Дайджест» от 11 ноября писал, что «наше редколлегия совершенно отчёт­ливо представляет себе независимый Китай, управляемый настоящим парламентом» [12, 11.11.1911]. Дайджест от 13 января 1912 г. содержит заметку, озаглавленную «Величайшая республика современности», в которой говорится, что «теперь Китай, а не Япония, является Страной восходящего солнца». Далее автор продолжал: «Япония более не будет самой вестернизированной страной Востока, поскольку Китай успешно строит федеративную республику по образцу Соединённых Штатов во главе с лидерами, проникшимися западными идеями, получившими об­разование в Европе и Америке. Пресса с восхищением следит за разви­тием событий» [12, 13.01.1912].

Влиятельный «Индепендент» выразил сожаление по поводу без­действия Америки в вопросе о принятии родственной республики в содружество наций и расценил осторожность, проявленную Соединён­ными Штатами на протяжении гражданской войны в Китае, как преда­тельство республиканизма в пользу монархических принципов. Журна­листы доказывали, что китайские республиканцы имеют полное право ожидать позитивной реакции от Соединённых Штатов, поскольку «Аме­рика несёт ответственность за эту революцию». «Её вожди – молодые люди, получившие образование в Соединённых Штатах или в школах американских миссий. Они переняли от нас дух свободы. Они вдохнов­лялись нашим примером, претворяя в жизнь свои идеалы. Они имеют право ожидать от нас сочувствия и поощрения, если не более осязаемой помощи, которую мы часто оказывали инсургентам, имевшим гораздо меньше оснований для бунта» [10, 25.01.1912].

Газетчики развернули целую кампанию за признание Китайской Республики. «Могут ли быть какие-то сомнения относительно стабиль­ности нового китайского правительства? Даже самые скептически на­строенные личности едва ли могут поверить, что в Китае существует опасность резкой перемены сложившейся ситуации. …Зачем Соединён­ным Штатам нужно ждать, пока другие нации признают Китай? Пусть первая республика мира – Соединённые Штаты – протянут руку брат­ства, и дело свободы восторжествует!» – восклицала «Вашингтон Пост» [21, 1.04.1913].

Оптимистические оценки Революции 1911 г., столь отличные от расчётливого пессимизма профессиональных дипломатов, бизнесменов или знатоков Китая, стали общепринятыми не только среди журнали­стов, но и большей части элиты в целом. По причине поверхностного знакомства с положением дел в Восточной Азии, помноженном на неу­меренный оптимизм, эти люди демонстрировали совершенно не крити­ческое отношение к Китайской Республике. Некоторые даже рассматри­вали демократию в Китае как уже свершившийся факт.

Конгрессмен от Орегона А.У. Лфферти, юрист, практически ниче­го не знавший о положении дел в Китае, лично передал госсекретарю школьное сочинение пятнадцатилетней Милдред Хадсон, озаглавлен­ное «Почему Соединённые Штаты должны стать первой страной, при­знавшей Новую Республику в Китае». Лафферти сообщил при этом, что сочинение мисс Хадсон выражает чувства не только жителей Орегона, но и некоторых членов конгресса в том числе [9, p..113]. Этот случай стал хрестоматийным и упоминается во многих американских исследо­ваниях.

Неизменную поддержку революции в Китае демонстрировала пози­ция миссионеров. Они приложили огромные усилия, чтобы распростра­нить «хорошие вести» о Китае по всей территории Соединённых Штатов. Интерес к Китаю сразу возрос, как только религиозные американцы на­чали следить за революцией. Историки подсчитали, что 300 миссионе­ров из Китая, находившихся на родине на побывке, вознамерившиеся проинформировать более 5 миллионов своих прихожан, произнесли за год около 30 000 проповедей [19, p..127]. Миссионеры из Китая были очень популярными лекторами в университетских студенческих город­ках и провинциальных церковных приходах.

Миссионеры брали на себя смелость утверждать, что революция была порождена и проходила под влиянием христианских идей. «Миши­нари Ревью оф зе Уорлд» настаивало, что хотя христианство и не несёт единоличной ответственности за революцию, «правда Библии оказала огромное влияние на тех, кто осуществляет действительные перемены». Другой миссионерский журнал приписывал американским миссиям свершение невозможного в деле убеждения китайского народа «создать такое же правительство, как в Америке» [13, 05.1915].

Миссионеры искренне верили в то, что они внесли позитивный вклад в развитие событий в Китае – присутствие миссионеров, по их мне­нию, явилось главной причиной того, почему революция приняла отно­сительно ненасильственный характер. Протестантских проповедников приводило в восторг большое количество христиан во главе радикальных преобразований и, особенно, такой христианин, как Сунь Ятсен, который руководил революционным движением. Избрание христиан на посты президента и вице-президента Нанкинского правительства дало повод одному миссионеру провозгласить установление республики, «в наших глазах угодной богу и благословенной» [9, p..59]. Поскольку миссионеры считали, что христианство одновременно и породило революцию и доми­нировало в её идеологии, они предсказывали открытие новых великих возможностей для распространения своей веры в Китае.

Свою лепту в дипломатическое признание республики внесли аме­риканские китайцы, которые сыграли большую роль в её финансиро­вании и пристально следили за развитием революционной драмы. В первые же дни революции госсекретарь Нокс получил телеграммы от Китайской Национальной Ассоциации Сан-Франциско и китайских по­селенцев Гонолулу с обращением к правительству США «использовать своё влияние для соблюдения другими державами нейтралитета по от­ношению к революционной борьбе, идущей в настоящее время в Китае, с целью сохранения его территориальной целостности и создания ста­бильного правительства» [17, p, 50-51].

4 октября 1912 г. В Чикаго состоялся митинг китайского населения. Генерал Лян Тяньвэй в обращении к соотечественникам заявил: «Новое китайское правительство основано на тех же самых принципах, что и американское. Американская конституция, система юстиции, уголовный и гражданский кодексы приняты Китайской Республикой согласно же­ланию тех, кто сверг Маньчжурскую династию. Новый китайский идол – богиня свободы. Китай проснулся» [8, с..26]. Таким образом, иллюзии испытывали и те, кто, казалось бы, лучше американцев должен был по­нимать происходящие в Китае события.

Для сторонников незамедлительного признания Китайской Респу­блики задержка этого акта была абсолютно неприемлемой. Особенно беспокойной для администрации Тафта стала активность председателя комиссии палаты представителей по внешней политике У. Залцера, ко­торый подготовил резолюцию с поздравлениями китайскому народу и призывом к президенту о формальном дипломатическом признании Ки­тайской Республики [6, с..429-430].

Вскоре этот вопрос превратился в один из инструментов предвы­борной политической борьбы в США в 1912 – 1913 гг. На выборах в кон­гресс 1910 г. демократическая партия одержала победу. В 1912 г. (год президентских выборов) демократам представилась возможность воца­риться не только на Капитолийском холме, но и в Белом доме. Члены конгресса несомненно были осведомлены о том, что значительная часть их избирателей реагировала на революцию в Китае в «миссионерском духе», поэтому резолюцию Залцера практически единогласно приняли в палате представителей 29 февраля, в сенате – 1 марта [19, p..136-137]. Даже сторонники политики республиканской администрации не осме­лились при поимённом голосовании выступить против признания Ки­тайской Республики.

С большим трудом госдепартаменту удалось организовать приня­тие альтернативной резолюции. Хантингтон Вильсон в письме к пре­зиденту Тафту указал на опасность политизации вопроса о дипломати­ческом признании. Он предложил, чтобы США выступили с заявлением солидарности, что позволит сохранить хорошее отношение китайцев. Новый билль, выдвинутый Ренсфордом Миллером, предусматривал по­здравления китайскому народу с установлением республиканской фор­мы правления, но обходил молчанием вопрос об официальном диплома­тическом признании [17, p..71].

Никакие поздравительные послания не могли скрыть колебаний и напряжённости, с которыми американские политики подходили к ре­шению проблемы дипломатического признания. Госдепартаменту нуж­но было как-то продемонстрировать, что он контролирует события и тем самым перехватить инициативу. В начале февраля Хантингтон Виль­сон решил достичь этой цели посредством возвращения к принципам политики «открытых дверей». Фактически, такое предложение незадол­го до этого поступило от Германии. Опасаясь, что военное ослабление Китая может привести к военной интервенции Японии в Маньчжурии, германские дипломаты в конце января обратились к американскому по­слу в Берлине с предложением, чтобы США издали циркулярную ноту о совместной политике великих держав с требованием воздержаться от независимых действий без взаимных консультаций. Вашингтон, не в первый раз находивший в лице Берлина полезного неформального со­юзника в Восточной Азии, принял предложение и 3 февраля издал соот­ветствующую ноту [17, p..63-64]. В меморандуме от 27 февраля, адресо­ванном японскому послу, госдепартамент подтверждал приверженность принципу «согласованных действий» и подчеркнул, что дипломатиче­ское признание пока должно быть отодвинуто на неопределённый срок [5, Т. 19, ч. 2, с..269].

Однако уже четыре месяца спустя под давлением общественного мнения официальному Вашингтону пришлось публично отказаться от только что провозглашённых им намерений. В середине июля госде­партамент обратился к великим державам с новой циркулярной нотой, которая теперь уже содержала формальную рекомендацию признать Китайскую Республику. Российский посол в Вашингтоне сообщал, что в этом призыве правительство США действовало «под давлением обще­ственного мнения, давно уже возмущённого видимым равнодушием старшей из республик к младшей, которая будто бы только ожидает мо­ральной поддержки Америки, чтобы окрепнуть и стать на ноги» [5, T. 20, ч. 1, с..320]. Посланник России в Пекине также подтверждал, что выступление американского правительства «объясняется соображения­ми внутренней политики в связи с приближающимися президентскими выборами» [5, т. 20, ч. 1, с..394].

Прокитайские симпатии в США продолжали усиливаться в те­чение 1912 г. Влиятельная и информированная часть общественного мнения требовала безоговорочного признания Китайской Республики и выхода американской финансовой группы из консорциума 6 держав. В течение 1912 и в начале 1913 г. сформировалось нечто вроде массового движения – американские китайцы, миссионеры, церковные организа­ции, общественные клубы, значительная часть прессы – все они высту­пали с критикой политики госдепартамента в Китае. Поскольку месяцы шли, а госдепартамент не предпринимал никаких шагов к изменению своего курса, граждане сочли эти проволочки результатом происков аме­риканской финансовой группы, участвующей в консорциуме 6 держав. Сомнительно, чтобы другие участники финансовых переговоров возбу­дили к себе такой интерес в своих странах.

Влиятельные периодические издания, как, например, «Аутлук» и «Индепендент», считали условия Займа Реорганизации чересчур обре­менительными, поскольку они предусматривали предоставление Кон­сорциуму право монопольного кредитования Китая и контроля над рас­ходованием займа. Они утверждали, что именно банкиры уговорили свои правительства воздерживаться от дипломатического признания до тех пор, пока китайцы не выполнят их требования. Аналогичной точки зрения придерживался и конгрессмен Залцер. Мысль о том, что финансо­вые круги могут определять курс внешней политики, возмущала многих граждан, и это способствовало обострению ситуации [14, 30.11.1913].

Постепенно некоторые государственные деятели и дипломаты также стали поднимать вопрос о признании. Американский консул в Ханькоу Роджер Грин пришёл к выводу, что США следует признать Ки­тайскую Республику по практическим соображениям. Отсутствие юриди­чески оформленного признания создавало трудности на местном уровне. Поскольку США не признавали республиканское правительство, Грин не имел возможности обращаться к официальным представителям но­вого режима. У него накопилось большое количество нерешённых дел, в которых затрагивались интересы самых разных субъектов. Грин и его коллеги по всему Китаю были вынуждены отбросить свои прежние опа­сения и рекомендовать признание Китайской Республики в качестве шага, необходимого для отстаивания интересов американских коммер­ческих и религиозных организаций в Китае [9, p..119].

Однако изменения курса в восточноазиатской политике пришлось ждать до тех пор, пока власть не перешла к администрации демократов. После инаугурации 4 марта 1913 г. Президент Вудро Вильсон сыграл фи­нальный акт в реакции Америки на Синьхайскую революции. 18 марта Вильсон порвал с финансовой политикой своего предшественника, объ­явив, что госдепартамент отныне отказывает в поддержке американской финансовой группе. 2 апреля 1913 г. госсекретарь У. Дж. Брайан собрал дипломатический корпус и сообщил всем, что США приняли решение признать Китайскую Республику. Вильсон сопроводил этот шаг обраще­нием к другим державам с призывом к дипломатическому признанию.

Месяц спустя, 2 мая 1913 г. в ответ на назначение постоянного пра­вительства на смену временному, американский поверенный в делах в Пекине нанёс визит президенту Юань Шикаю и вручил документы о дипломатическом признании Республики. «Пекин Дэйли Ньюс» опубли­ковала официальный ответ Юань Шикая: «Благосклонность и чувство дружбы, которое питает китайский народ к американцам, может слу­жить гарантией того, что и впредь оба народа будут преследовать взаим­ную пользу. Непривычный к республиканской форме правления, китай­ский народ, однако, вполне усваивают принципы, заложенные в основу этой формы правления, которая так ярко выражена в вашей славной ре­спублике. Поэтому единственная цель правительства, которое поставил народ республики, есть и будет стремление сохранить эту форму, чтобы народ наслаждался счастьем благоденствием, соединяя соблюдение за­кона со свободой» [18, 21.05.1913].

Таким образом, при более детальном рассмотрении мотивации официального Вашингтона в дипломатическом признании Китайской Республики в 1913 г. оказываются не столь однозначными, как это при­нято было считать в отечественной историографии. Обращает на себя внимание необычайно большое число участников – политиков, чинов­ников, издателей, бизнесменов, американских китайцев, миссионеров, – внёсших свою посильную лепту в формирование отношения американ­ского общества к Китайской революции. Для США вопрос признания Китайской Республики, как это ни парадоксально, превратился во вну­триполитическую проблему. Администрация У.Тафта крайне насторо­женно отнеслась к революционным событиям в Китае. В своих действиях она действительно руководствовалась исключительно прагматическими соображениями, ставя во главу угла экономические и геополитические интересы США в Восточной Азии. Республиканский и демократический идеализм в данном случае продемонстрировало американское обще­ственное мнение. В силу своего образования и воспитания рядовые американцы были убеждены, что США не могут не оказать поддержку республиканскому Китаю исходя из собственного революционного про­шлого. Демократы цинично использовали «китайскую карту» в полити­ческой борьбе с республиканцами. В результате Вильсон, вынужденный выполнять свои предвыборные обещания, признал правительство Юань Шикая, автократические замашки которого не оставляли никаких со­мнений относительно печального будущего китайских республиканцев.

Литература

1. Андреева С.Г. Историография Синьхайской революции в материалах конференции «Общество и государство в Китае». //Синьхайская революция и республиканский Китай: век революций, эволюции и модернизации. М.: Ин-т востоковедения РАН, 2013. С. 300-311.

2. Белов Е.А. Агрессивная политика империалистических держав в Китае в период революции 1911 – 1913 гг. //Советское востоковедение. 1957. № 2. С. 65­

3. Бродский Р.М. Об особенностях колониальной политики американского империализма в Китае накануне и в период Синьхайской революции.//Против фальсификации истории колониализма. М.: Изд. восточной литературы, 1962. С. 28-63.

4. Григорцевич С.С. Политика империалистических держав в Китае во время Синьхайской революции. //Труды Томского Гос. университета. Т. 177. Томск: Изд. ТГУ, 1963. С. 79-93.

5. Международные отношения в эпоху империализма. 1878 – 1917. Документы из архивов царского временного правительств. /Под ред. М.Н. Покровского. Сер. 2. Т. 19, 20. М.: Соцэкгиз, 1939 – 1940.

6. Носков В.В. Институты власти внешняя политика США. 1900 – 1913. СПб.: Наука, 1993. 478 с.

7. Синьхайская революция 1911 – 1913 гг. Сб. документов и материалов./ Под ред. С.Л.Тихвинского. М.: Наука, 1968. 348 с.

8. Япония и Китай. Обзор периодической печати. Издание штаба Приамурского военного округа. № 113. Хабаровск, 1912.

9. Crane D.M., Breslin T.A. An Ordinary Relationship. American Opposition to the Republican Revolution in China. Miami (Flo.): Florida International Univ. Press, 1986. XXII, 225 p.

10. Independent. 1912.

11. Iriye A. Across the Pacific. An Inner History of American – East Asia Relations. New York: Harcourt, Brace & World, 1967. XVIII, 361 p.

12. Literary Digest. 1911, 1912, 1913.

13. Missionary Review of the World. 1915.

14. Outlook. 1913.

15. The New York Times. 1911.

16. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1911. Washington: Government Printing Office, 1918. LXXXII, 777 p.

17. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1912. Washington: Government Printing Office, 1919. CXV, 1392 p.

18. Peking Daily News. 1913.

19. Reed J. The Missionary Mind and American East Asia Police. 1911 – 1915. Cambridge (Mas.): Harvard Univ. Press, 1983. XV, 258 p.

20. Strand D. An Unfinished Republic: Leading by Word and Deed in Modern China. Berkeley – Los Angeles: Univ. of California Press, 2011. 387 p.

21. Washington Post. 1913.

 

Это ознакомительная текстовая версия, полный вариант статьи в формате pdf Вы можете скачать по этой ссылке

	Официальный сайт журнала «Ойкумена. Регионоведческие исследования». Разработка и дизайн: техническая редакция журнала «Ойкумена. Регионоведческие исследования», 2014 г.