Белоглазов Г. П.

Это ознакомительная текстовая версия,
полный вариант статьи в формате pdf
Вы можете скачать по этой ссылке

«Чёрная смерть» – чума в её наиболее тяжёлой, лёгочной форме официально началась в Маньчжурии 6 октября 1910 г. Эпидемия лёгочной чумы, захватила главным образом пригород Харбина – китайский город Фуцзядянь и угрожала распространиться по пристанционным посёлкам КВЖД, русским селениям в Барге, Забайкалье, Приамурье, на всём Дальнем Востоке. Победить болезнь удалось к концу апреля 1911 г. благодаря подвигу русских «камикадзе» – врачей, самоотверженно боровшихся с эпидемией, многие из которых так и не вернулись на родину – погибли, заразившись чумой. За время бедствия чума унесла не менее 100 тыс. китайского населения края [1, с. 194; 2].

К сожалению, вплоть до настоящего времени героический подвиг русских врачей в Маньчжурии не нашёл ещё должного отражения в литературе и СМИ.

В своём страшном шествии эпидемия была остановлена русскими людьми, имена которых не должны быть забыты.

Впервые эпидемический очаг маньчжурской лёгочной чумы открыл (район г. Вэйчэна) и описал болезнь в 1898 г. русский эпидемиолог Д. К. Заболотный (впоследствии академик АН СССР и президент Всеукраинской АН) [1]. Он лично участвовал в ликвидации эпидемии в Вэйчэне и его окрестностях. В следующем, 1899 г., на конечной станции южной ветки КВЖД в порту Инкоу впервые зарегистрировали бубонную форму чумы. Администрация КВЖД оперативно отреагировала на страшную угрозу для населения, откомандировав в заражённый город отряд врачей. Предпринятые энергичные меры позволили локализовать очаг поражения и ликвидировать возможность дальнейшего распространения болезни. В 1905 г. появились вспышки заболеваний чумой и на западной линии КВЖД. По предположениям русских медиков причиной вспышки эпидемии явились больные степные зверьки – тарбаганы (сурки). Этот диагноз впоследствии научно подтвердил своими опытами с использованием современного лабораторного оборудования и биохимических препаратов проф. Д. Заболотный.

Пригород Харбина – Фуцзядянь, откуда в октябре 1910 г. началась эпидемия, представлял собой типичное китайское поселение с узкими улочками, глинобитными домами-фанзами, битком набитыми хозяевами и постояльцами из ближайших селений. Иногда в одной фанзе проживали несколько семей, состоявших каждая по 8-10 чел. Спали вповалку на кане или полу, укрывшись одним одеялом, пищу варили здесь же, где и спали, посуду не мыли. Бельё стирали изредка, мылись редко, без мыла. Обувь и одежду, как правило, меняли лишь тогда, когда она полностью изнашивалась и из-за своей ветхости не могла прикрывать тело. Стены и пол фанз были изъедены крысами; жилища и одежда их обитателей кишели насекомыми [1, с. 162-163]. Население мало что знало о санитарии и гигиене и не верило в европейскую медицину, предпочитая лечиться у знахарей. Китайский обычай обязательно хоронить покойника на родине приводил к тому, что труп долгое время хранился в жилом помещении или вблизи жилища, источая ужасающий запах и распространяя микробы.

В ноябре 1910 г. из Фуцзядяня чума, распространилась на китайские кварталы Харбина. Уже в декабре в городе зарегистрировали 240 случаев заболеваний. Эпидемия стремительно разрасталась. Медицинские отряды службы здравоохранения КВЖД не успевали отыскивать спрятанные трупы китайцев и вывозить их за город на кладбище. Вблизи ночлежек, опиекурилен, разнообразных притонов валялись разлагавшиеся трупы умерших от чумы людей. Очень скоро стали появляться случаи заражения чумой и среди русских служащих дороги, а также иностранцев, проживавших в Харбине [4].

Администрация КВЖД, обеспокоенная повальным мором среди китайского населения города и заболеваниями своих служащих, предприняла ряд мер по проведению обсервации больных и закрытию китайских ночлежек, харчевен и других заведений, где скапливалось значительное число людей.

Для руководства борьбой с эпидемией в пределах полосы отчуждения при Управлении КВЖД была создана Главная санитарно-исполнительная комиссия (ГСИК) с 13 подкомиссиями по линии, а также образована городская Харбинская санитарно-исполнительная комиссия. Все созданные организации были снабжены инструкциями и необходимыми средствами дезинфекции. Сразу же по обнаружении чумы на станции Маньчжурия запретили въезд в Россию китайцев без предварительной обсервации на станциях Маньчжурия и Пограничная.

Врачи и администрация КВЖД прекрасно понимали, что только жёсткие карантинные меры могут спасти Маньчжурию от распространения эпидемии. Одновременно она официально обратилась к правительству России за помощью в ликвидации эпидемии, так как своими силами справиться с бедствием медицинская служба КВЖД оказалась не в состоянии. Под давлением российской общественности правительство изыскало средства и направило в Маньчжурию специальный противочумный отряд, во главе с эпидемиологом Д.К. Заболотным, который вместе с отрядом врачей-профессионалов и студентов-медиков выехал в Маньчжурию в ноябре 1910 г и непосредственно принял участие в спасении китайского населения. В состав экспедиции входил ряд известных впоследствии учёных: Л.В. Громашевский, С.И. Златогоров, Г.С. Кулеша, Л.В. Лодлевский, А.А. Чурилина и др.

В отряд вошли также студенты Томского университета и курсанты Петербургской военно-медицинской академии. В Харбине, на вокзале, их встретили местные организаторы борьбы с чумой – помощник главврача КВЖД Э.П. Хмара-Борщевский, член противочумного Бюро В.М. Богуцкий, заведующий чумной больницей доктор Хавкин и др. Вместе с русскими врачами работала и группа французских специалистов – врач-бактериолог Ж. Менье (Мени) и приехавшие с ним сёстры милосердия [1, с. 167].

С приездом отряда Заболотного борьба с чумой была поставлена на планово-режимную основу. Были выделены основные направления деятельности противочумного Бюро, которое стало координатором борьбы с эпидемией на всей линии КВЖД. Планом намечались: усиление врачебной помощи населению, улучшение социально-бытовых условий малоимущего населения, выявление очагов чумы и фиксация всех больных чумой, устройство (под эгидой официальных властей) ночлежек и пунктов питания, устройство медицинских пунктов для осмотра больных и дезинфекция жилищ.

К началу 1911 г. в противочумных медицинских и вспомогательных организациях КВЖД сложился штат высококвалифицированных врачей, фельдшеров, санитаров. Определилась структура Бюро, она включала в себя мобильный отряд по выявлению и транспортировке больных и трупов, 10 санитарных пунктов, 4 дезинфекционных отряда, 7 врачебно-пропускных пунктов, 3 прививочных пункта, разведывательный отряд, 2 бактериологических лаборатории, противочумный пункт с бараками (обсерватории), или Московский чумный пункт, и ряд других учреждений [1, с. 166-167; 4].

Наиболее тяжёлая, грязная и опасная работа выпала на долю санитарного мобильного (летучего) отряда, в обязанности которого входило выявление умерших и больных (не только в городе, но и в окрестностях), доставка их в Московский чумный пункт, сожжение трупов. Находили трупы, заключённые в ящики и выброшенные прямо в степи. Иногда попадались настолько прогнившие трупы, что не было никакой возможности подобрать их, так как при прикосновении к ним трупным крючком, они разваливались. Их зарывали со всеми возможными предосторожностями на месте с особыми мерами предосторожности. Попадались и объеденные собаками груды останков, которые сжигали на месте. В первое время, когда в городах были ликвидированы ночлежки и опиекурильни, китайцы прятали бездомных и трупы по фанзам, не доверяя русским врачам, враждебно относились к санитарам, выявлявшим умерших и больных. Очень часто медикам приходилось выкапывать из пола или канов фанз спрятанные родственниками умерших смердящие трупы, пролежавшие там по несколько месяцев. В Харбине местные жители замуровывали останки в канах тех фанз, в которых жили сами и готовили себе пищу.

Нередко находили трупы с отрубленными ногами, так как их вкладывали в мешки и хранили до времени в погребах, затем, улучив удобное время, выкидывали на улицу или же на развалины сожжённых чумных фанз. Распространён был способ сокрытия останков как - это хранение их в погребах, в которые закладывали на зиму огородные овощи. В таких погребах жандармы отыскивали трупы, забросанные капустой, картофелем, свёклой или морковью, которые китайцы не стеснялись выносить на базар для продажи [4].

Больных, привезённых летучим отрядом, отправляли в чумную больницу или на обсервационные пункты, где они проходили термометрию: их мыли в бане, переодевали в чистую одежду, устанавливали медицинское наблюдение, делали прививки, лечили. Здесь самоотверженно трудились русские врачи М.А. Лебедева, С.И. Петин, С.Н. Предченский, В.М. Михель, Г.И. Малов и др.

Проф. Д. Заболотный потребовал от администрации КВЖД изыскания средств на улучшение жилищных и санитарных условий для многочисленных китайских бездомных. Власти дороги выделили дополнительные финансовые и материальные ресурсы и открыли по всей линии КВЖД специальные ночлежно-питательные пункты (НПП) для малоимущих и бездомных китайцев. НПП представляли собой железнодорожные вагоны-теплушки, поставленные на станции Харбин в Механическом тупике. Тридцать три дощатых вагона с надписью "КВЖД. 40 чел. – 8 лошадей" служили ночлежкой для бездомных. Начальник ночлежки врач Исаев организовал для своих нищих и грязных питомцев баню, столовую, отвёл четыре вагона под амбулаторию, больницу и изолятор. НПП стали своеобразными пропускниками по выявлению больных чумой, тифом, холерой, кожными и другими заболеваниями. Китайцы, которые в первое время отнеслись с недоверием к открытию иностранцами НПП, со временем стали с охотой селиться в них. Здесь каждый поселенец, попадая в тёплое помещение, обеспечивался кроватью и бесплатным питанием, получал медицинскую помощь. Постепенно китайцы, благодаря общению с русскими врачами и видя их бескорыстную помощь, стали полностью доверять русскому персоналу больниц и ночлежных пунктов. Побывавшие в НПП бездомные или больные стремились ещё раз попасть сюда и приводили с собой родных и знакомых.

В конце 1910 г. в Харбине состоялось специальное совещание врачей, которое подтвердило необходимость всеобщей вакцинации (иммунизации) медицинского персонала города и служащих КВЖД. Тем более, что русская экспедиция врачей, прибывшая из России привезла с собой вакцину и сыворотку, результативность которых была доказана докторами В.М. Богуцким, Г.И. Марголиным и др.

Однако, несмотря на то, что практически весь персонал русских врачей имел противочумные прививки, смертность среди них была значительной. Сказывались тяжелейшие условия работы, постоянный контакт с больными, несовершенство или отсутствие защитной одежды. Наиболее высокой смертность была среди санитаров, которые работали в особенно тяжёлых условиях. Они заражались, разыскивая и перевозя трупы. Сжигая их, работая в больнице, называемой «морильней». В день приходилось сжигать по 3500 тел умерших. Всего за ноябрь 1910 – февраль 1911 гг., т.е. за 4 месяца борьбы с эпидемией, в Маньчжурии погибли 942 медицинских работника, из них – 8 врачей, 4 студента-медика, 6 фельдшеров и 924 санитара [3].

В борьбе с эпидемией российские врачи проявили образцы такой самоотверженности и подвижничества, что их работу без преувеличения можно назвать настоящим подвигом.

Среди врачей и студентов, непосредственно помогавших в работе экспедиции Заболотного, поплатилось жизнью 28 человек. Все они добровольно приехали в Маньчжурию, чтобы помочь жителям далёкого края в трагические дни народного бедствия. Героически встретил свою смерть доктор Владимир Мартынович Михель (1876 – 1911), зав. Обсервационным пунктом, заразившийся при неосторожном приготовлении препарата. Спокойно узнав о своей болезни, он оставался бодр и в сознании до самой смерти. При осмотре больного заразился чумой 5 января 1911 г. студент-медик 4-го курса медицинского факультета Томского университета Лев Михайлович Беляев (1883 – 1911). 14 января он скончался, прожив 9 дней со времени заражения – рекордное число дней для больного чумой. В истории отечественной медицины навсегда останутся имена доктора Марии Александровны Лебедевой (1872 – 1911), медсестры А.Г. Снежковой, студента 5 курса Военно-медицинской академии Ильи Васильевича Мамонтова (1889 – 1911), фельдшеров В.П. Огнева, И. Василенко, М. Галайя и 17 санитаров [1, с. 193; 4; 5].

Последние очаги чумной эпидемии в Маньчжурии удалось ликвидировать весной 1911 г. Страшная болезнь была побеждена, и это была победа русских врачей, многие из которых остались жертвами «чумной Цусимы».

Литература

1. Голубев Г.Н. Житие Даниила Заболотного. М.: Молодая гвардия, 1962. 256 с. с илл. (Жизнь замечательных людей. Серия биографий. Вып. 18 (351)).

2. Грибанов Э. Наградной жетон Даниила Кирилловича Заболотного. URL: http://www.histomed.kiev.ua/agapit/ag78-59r.html. [Дата обращения: 17.12.2010].

3. Калита В. Светя другим, сгораю. URL: http://www.health-ua.com/issue/163/ [Дата обращения: 17.01.2011].

4. Супотницкий М.В., Супотницкая Н.С. Очерки истории чумы. Очерк XXXI. Эпидемия лёгочной чумы в Маньчжурии и Забайкалье (1910-1911). URL: http://www.supotnitskiy.ru/book3-31.htm. [Дата обращения: 10.11.2010].

5. Харбин: начало истории. URL: http://www.asiadata.ru [Дата обращения: 15.01.2011].

Это ознакомительная текстовая версия, полный вариант статьи в формате pdf Вы можете скачать по этой ссылке

	Официальный сайт журнала «Ойкумена. Регионоведческие исследования». Разработка и дизайн: техническая редакция журнала «Ойкумена. Регионоведческие исследования», 2009 – 2013 гг.